Проба сил - Страница 23

Во дворе Дома, как оказалось, и правда было на удивление людно: человек двадцать рейзеров бесцельно слонялись по утоптанной площадке, о чем-то разговаривали, что-то обсуждали, спорили. Двое, заняв дальний угол, устроили шутливый поединок и теперь лениво обменивались ударами, не слишком стараясь задеть один другого. Еще трое сидели рядком на крылечке, откровенно скучая и жмурясь от бьющего в глаза яркого солнца. А остальные кучковались поодаль… видимо, клубы по интересам… хотя на звук открывающихся ворот обернулись с одинаковым любопытством.

При нашем появлении разговоры тут же прекратились. Во дворе повисла напряженная тишина (оно и понятно – никто обо мне не знал и явно не понимал, какого Айда я сюда вообще приперлась). Даже поединщики в углу бросили свое скучное занятие и, разом опустив мечи, повернулись в нашу сторону, воззрившись с такой смесью изумления, непонимания и растерянности, что я ощутила смутное беспокойство.

Так. В чем дело?

Чего они на меня уставились?

Однако рейзеры молчали. Тяжело молчали, долго, многозначительно.

Так и не дождавшись объяснений, я спрыгнула на землю и потянулась за мешками.

– Значит, это и есть тот наглец, который посмел заехать на Главную Площадь верхом? – неожиданно раздалось у меня за спиной. – И посчитал себя настолько важным, что даже сюда явился без приглашения?

Я спокойно обернулась, встретившись взглядом с широкоплечим крепышом примерно моего роста, с суровым, обветренным лицом и холодными глазами наемного убийцы, чью кровавую работу только что перехватил какой-то дерзкий молодняк. Рейзер был, как и все вокруг, вооружен, в видавшей виды броне (которая, впрочем, и сейчас дала бы сто очков вперед моей новенькой кольчужке), его предплечья обхватывали тяжелые стальные наручи с какой-то хитрой насечкой. Такие же стальные щитки красовались поверх высоких сапог. Шлем стоял в сторонке, на верхней ступеньке высокого крыльца, но тип и без шлема выглядел внушительно. И производил впечатление матерого волка, столкнувшегося в своей долгой жизни и с капканом, и с медведем, и с пулей бывалого охотника. Причем, выжил, набрался сил и опыта, а теперь с нечеловеческим спокойствием изучал зарвавшегося молодого пса, решившего перебежать ему дорогу.

Следом за ним с крыльца встали остальные двое рейзеров. Помладше, но выглядящие так же внушительно – один был очень смугл, черен, как вороново крыло, с вечно прищуренными глазами опытного лучника, гибок и с виду очень подвижен. Второй, напротив, выглядел как разбуженный после спячки медведь – огромный, лохматый, заросший до бровей, с растрепанной шевелюрой цвета благородной меди. Могучий, свирепый, полный нерастраченной, какой-то звериной мощи. Но при этом все равно чувствовалось, что тот, первый, у них за главного – ни один из этой парочки не посмел выступить впереди него. Так что, думаю, эта троица и есть – бригада. Или команда, как они себя называли.

Я вопросительно приподняла бровь, но они не спешили подходить. Как поднялись со своих мест, так и стояли неподалеку, не делая попыток сблизиться. Только смотрели молча, гнетуще, изучающе, но я уже вышла из того возраста, когда меня можно было по-настоящему смутить подобным отношением.

– У вас проблемы? – спросила я, когда молчание откровенно затянулось.

– Нет, чужак, – неуловимо усмехнулся передний. – Проблемы как раз у тебя. Никогда не слышал, что на Площадь запрещено приводить всякий скот?

«ЧТО?!! Это он обо мне?!! – гневно всхрапнул Лин и, презрев мой успокаивающий жест, немедленно ринулся отвоевывать свое доброе имя. – Он сказал, что я – скотина?!!»

– Стоять, – спокойно велела я, перехватывая узду. Демон замер на середине шага, едва не толкнув меня плечом и свирепо уставившись на троицу рейзеров. – Не время, Лин. Мы пришли не для этого. А о законе первый раз слышим – мы не местные.

– Оно и видно, – решил подать голос тот, что помоложе. И странный это был голос – хрипловатый, с отчетливыми порыкивающими нотками. Почти как у Мейра, когда он готовился сменить личину.

От этой неожиданной мысли я замерла, а потом взглянула в карие глаза, в глубине которых вспыхивали и тут же гасли знакомые янтарные искорки, и едва не отпрянула – хвард! Самый настоящий хвард! Оборотень! Елы-палы! Да он же нам всю игру поломать может!

Заметив мое невольное движение, оборотень растянул губы в недоброй усмешке, обнажив ровные, белые, поразительно острые зубы, а затем сделал небольшой шаг навстречу.

– Ты кто такой? – ласково спросил он, положив руку на пояс.

– Не твое дело, – опомнилась я, придержав Лина, чтобы не вздумал сейчас выяснять отношения. – Я к Фаэсу.

– Мы тоже.

– Он меня ждет.

– Он всех ждет, – так же ласково просветил меня хвард, демонстративно сложив руки на груди и чуть сдвинувшись в сторону, чтобы перекрыть дорогу к крыльцу. – И ты пришел последним. Так что войдешь только после всех остальных. И то – если Фаэс пожелает тебя увидеть. Таковы правила… НАШИ правила, чужак. Не советую тебе их переступать.

Я усмехнулась: ну вот, приехала, называется. И тут быкуют, и тут права начинают качать. Боже… да неужто люди везде одинаковы? Интересно, он в курсе, как обламывают таких вот, самоуверенных типчиков, на моей родине?

Узнать ответ я не успела. К сожалению. Потому что в этот момент, как почуяв сгустившееся во дворе напряжение, в доме внезапно со скрипом отворилась дверь, и на пороге возник вчерашний пес. Увидев меня, радостно оскалился. Не обратив внимания на странно подобравшихся рейзеров, подбежал, приветливо вильнул пушистым хвостом и, подняв морду на уровень моей груди, требовательно толкнул носом. Дескать, ты чего так долго? Совсем тебя заждался!