Проба сил - Страница 55

– Что молчишь? – продолжал докапываться хвард. – Думаешь, всех впечатлил? Думаешь, один раз повезло, и теперь перед тобой на задних лапках ходить будут?

Я быстро огляделась: во дворе, кроме нас, находилось еще трое рейзеров. Незнакомых, но с явным интересом прислушивающихся к разговору. Приятелей хварда не было – ни того рыжего верзилы, больше похожего на орангутанга в доспехах, ни того, другого, с пластикой дикого кота и холодными глазами наемного убийцы. Дея не было тоже. И пес Фаэса, как назло, куда-то запропастился. Да и сам Фаэс, как в тот раз, не норовил выглянуть в окно, чтобы остановить начинающуюся ссору.

Блин.

Мне его что, в лоб стучать, чтобы прекратил выеживаться? Или под зад пнуть, чтобы перестал нарываться? Правильно Мейр говорил, что хварды – редкостные задиры. С таким дикарем Илою, наверное, каждый день приходится несладко. Хварды вспыльчивые, самолюбивые, гонористые и несдержанные. Одно слово – звери. Правда, лишь наполовину. И от этого становится грустно вдвойне, потому что звери на самом деле не умеют ни мстить, ни затаивать злобу. На это, по-моему, способен по-настоящему лишь человек. И вот этот-то человек и будил сейчас звериные инстинкты, заставляя дикого полукровку ревновать и срывать свою злость на мне.

– Че уставился? – буквально прорычал оборотень, остановившись в трех шагах и откровенно набычившись. – Ты здесь никто, понял? И звать никак. До тех пор, пока не докажешь, что хоть чего-то стоишь. Ярмарочные фокусы оставь для столицы, чужак. А здесь война. Ежедневная и кровавая, в которой выживают не сильнейшие, а самые изворотливые и быстрые.

– Ты прав, – наконец, разлепила я губы. Ноющий со вчерашнего утра висок сделал меня неразговорчивой и раздражительной. – Зачем быть сильнейшим, если любой дурак способен взять в руки арбалет и пустить болт тебе в спину?

У хварда кровь бросилась в лицо, а из-под верхней губы поползли волчьи клыки.

– Что-о? Что ты сказал, чужак?! – голос у оборотня изломался и стал каким-то рычащим, грубым, очень хриплым.

Я спокойно на него посмотрела.

– Что слышал. Еще вопросы есть?

И тут хвард, оправдывая свою славу, самым некрасивым образом сорвался. Будучи не самым терпеливым существом в мире, он в мгновение ока ринулся вперед, одновременно вскидывая правую руку и целясь мне в лицо отрастающими когтями. Болван. Кажется, решил, что я пытаюсь его оскорбить. Тогда как на самом деле я лишь сказала сущую правду: не надо быть сильнейшим и самым могучим – порой даже слабый может найти щелочку в прочных доспехах и обрести достаточно мужества, чтобы в опасный миг туда ударить. Для того, чтобы победить, не нужно быть бугаем. И не нужно иметь самый большой и тяжелый меч. Порой побеждает не сила, а хитрость. И порой надо уметь спрятать собственную силу, чтобы никто не догадался, что у тебя в рукаве есть далеко не одно секретное оружие.

При виде летящего навстречу хварда я только вздохнула. А потом отошла в сторону, как учили братья, чуть отклонилась, перехватывая чужую руку, перехватила мощное запястье, одновременно используя локоть, как рычаг. И, развернувшись вместе с оборотнем, скрутила его буквой зю. Так, чтобы, пролетев по инерции еще один шаг, он дернулся обратно, вздрогнул от острой боли в вывернутом плече и с тихим шипением припал на колено, уткнувшись носом в грязную мостовую.

– Ну? Успокоился? – так же спокойно спросила я, наклонившись к самому его уху. Но вместо ответа услышала лишь звериный рык и едва не отшатнулась, когда вместо лица ко мне повернулась дикая харя, еще наполовину остававшаяся человеческой, но уже стремительно меняющаяся в худшую сторону.

Хвард перекинулся так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Вот только что смотрела в карие человеческие глаза, а теперь вместо них осталась только бешеная желтизна, в которой с угрожающей скоростью разгорались искорки звериной ненависти и подступающего безумия. Правда, почему-то уже не желтые, а изумрудно зеленые. Страшноватые. Смертельно опасные. Которые наглядно говорили о том, что Лок, если молва не врет, уже перешел за грань, где сохранялось что-то человеческое. Не зря он сейчас дрогнул всем телом. Не зря аж весь изломался, не смущаясь тем, что я по-прежнему держала его за плечо… в смысле, уже почти за холку. Наконец, вырвался целиком, стряхнул с себя ставшие широкими доспехи и, все еще стоя на задних лапах, которые быстрее лавины покрывались густой серой шерстью, снова накинулся.

Поскольку он стоял очень близко, а я опоздала отступить, то сделала первое, что пришло в голову – резко отмахнулась, отвесив озверевшему рейзеру сочную оплеуху и отбросив его (спасибо за силу, Ас!) на три шага в сторону. Одновременно с этим всполошились и остальные трое рейзеров, потому что обезумевший от ярости зверь – это вам уже не шутки. А мгновением позже распахнулась еще и входная дверь, выпуская из дома тех двоих, которых я недавно искала: сурового Илоя и его верзилу-напарника, у которых при виде обернувшегося друга нехорошо изменились лица.

– Лок, стой!! Стой! Не смей, кому сказано!!! – гаркнул Илой, первым кинувшись наперерез очухивающемуся после пощечины оборотню.

Я медленно отступила на шаг, спиной чувствуя поддержку Лина, тоже приготовившегося к атаке, и краем глаза увидела, как следом за верзилой из Дома выскользнул крупный серый пес. Фэйр быстро понял, что происходит, нехорошо оскалился, завидев, как в нескольких шагах от меня поднимается с земли огромный волчище. Уверенно сбежал с крыльца, загородил меня собой и, встопорщив такую же серую, как у оборотня, шерсть, тихо, угрожающе зарычал.